Хорошие парни не всегда бывают первыми - Страница 45

Наступило неловкое молчание.

– Да, – неожиданно спокойно согласился Пятраускас, – я действительно перепутал. Сначала сказал, что работаю недалеко от Страсбурга, а потом случайно выдал себя и сказал, что моя семья находится в Лионе. Они действительно живут в Лионе, господин Дронго, и вы меня очень ловко поймали на этой неточности.

– Это он убийца, – крикнула Туманова, показывая на Роберта.

Миго пожалел, что не взял с собой оружия. Но Пятраускас только улыбнулся.

– Нет, – очень спокойно произнес он, – я не убийца. Позвольте представиться, господа. Я региональный инспектор Интерпола. Вот мои документы. Меня действительно зовут Роберт Пятраускас. Вы можете позвонить в Интерпол и все уточнить.

– Опять Интерпол, – не поверил Миго, – это уже становится просто смешно.

Дронго взял документы, внимательно их просмотрел. Вернул их Пятраускасу.

– Документы подлинные, – сказал он, обращаясь к Миго, – я знаю личную подпись генерального директора. Можете поверить мне на слово.

– Почему вы молчали? – спросил Миго, обращаясь к Пятраускасу.

– Меня прислали сюда, чтобы я мог информировать Интерпол о готовящейся беспрецендентной сделке по продаже крупной партии драгоценных камней. Мы узнали, что деньги в эти бриллианты собирается вложить очень крупная сеть наркодиллеров. У них была договоренность с двумя банками о легализации денег и переводе части их в Россию. Очевидно, остальные деньги должны были остаться на счетах у продавцов, которые решились на подобную продажу. По нашим сведениям, в преступную группу входили господин Северцов и помогавший ему ювелир из Риги Юрис Зигнитис. Поэтому меня послали в качестве наблюдателя. Я довольно быстро установил, что Зигнитис приехал не один. Кроме жены, с ним приехал и помощник, Юлиус Талвест. Но помощник тоже решил поживиться и привез с собой Вадима Помазкова. А сам Северцов, очевидно, не очень доверял своему другу-ювелиру. Поэтому он привез другого ювелира, Бориса Ваккера, и своего компаньона, Феликса Ефимова, решив, что в такой компании ему будет спокойнее. Вот и все, что мне удалось выяснить. Но сегодня ночью Северцова убили. А потом задушили и самого Зигнитиса. И я не знаю, кто это сделал.

– Ваша мафия, – сразу сказал Миго. – Теперь ясно, что здесь действовала мафия.

– Нет, – возразил Пятраускас, – я знаю обоих клиентов, которые сюда прилетели. Это уважаемые и респектабельные люди. Они не киллеры и не убийцы. Это финансисты, которые не позволяют себе подобных глупых авантюр. Они знают, что никто не посмеет их обмануть или кинуть. Поэтому чувствуют себя абсолютно спокойно. И они никогда не стали бы убивать Северцова или Зигнитиса. Это просто не те люди.

– А если их конкуренты прислали сюда киллера? – спросила Туманова.

– Это уже из детективных книжек, – добродушно усмехнулся Пятраускас, – конкуренты ни о чем не знают. А если даже узнают, то киллера точно не пришлют. Иначе начнется война между мафиозными кланами. А у них существует четкое разделение труда. Нет, господа. Убийцу нужно искать среди ваших знакомых, среди пассажиров, прилетевших с вами из Москвы.

– Почему не Талвест? – уточнил Дронго.

– Он не способен на такое, – убежденно ответил Роберт, – я за ним наблюдал несколько дней. Нет, он мелкий воришка, мошенник, спекулянт, но не убийца. Не тот масштаб личности. Я полагаю, что мы можем теперь смело говорить, что у нас осталось только несколько подозреваемых. Если точнее, пятеро мужчин. Это Помазков, Шакеев, Вахидов, Ефимов и Ваккер. Женщин я сознательно исключаю. Задушить Зигнитиса было бы не так просто, женщина не справилась бы.

– Тогда прибавьте к ним Талвеста, – предложил Миго, – пусть их будет шестеро. Это лучше, чем шестьсот восемьдесят пассажиров.

– Шестеро, – повторил Дронго. – Предположим, что вы правы. Кто тогда убийца? Кто решился на подобное?

– Ефимов мог посчитать себя обделенным, ведь он был компаньоном Северцова, – напомнил Пятраускас, – и тем более он не стал бы доверять Зигнитису. Причем Ефимов настолько не подходит на роль убийцы, что я невольно стал его подозревать. Ведь убийцей всегда оказывается тот человек, которого мы подозреваем меньше других.

– А ключ? – напомнил Дронго. – Ключ мог подложить только Помазков. Остальных рядом не было. Или вы, Роберт.

– Я его не забирал и никуда не прятал, – ответил Пятраускас. – Давайте предположим, что Помазков это сделал. Тогда он убийца.

– И выдал нам Талвеста нарочно, чтобы отвести от себя подозрения, – задумчиво произнес Дронго. – Интересное предположение.

– Почему он не идет, – разозлился Миго, услышав фамилию Талвеста, – я сейчас попрошу Жербаля, чтобы его привели к нам силой, если понадобится.

Он подошел к телефону.

– Мсье Жербаль, – нервно начал Миго, – мы ждем уже второй час, но господина Талвеста нет. Согласитесь, что мы не можем так долго ждать. Пусть обыщут корабль и найдут этого типа. Мы обязаны сегодня закончить это расследование.

– Я доложу капитану, – выдохнул старший помощник. Кажется, пришло время сообщить капитану о некомпетентности этой парочки, подумал Жерабль. Они уже достали всю команду и всех пассажиров своими глупыми просьбами. Все понимают, что когда по корабельному радио объявляются русские или прибалтийские фамилии, это означает продолжение расследования, что нервирует всех, находящихся на борту.

Значит, нужно не искать Талвеста, усиливая панику среди туристов, а прекращать расследование. Трупы можно сложить в холодильник. Миго сможет сойти на островах Кука и вернуться домой с попутным кораблем. А непонятный господин с этой птичьей фамилией Дронго может оставаться на борту в качестве обычного туриста.